- Роза пахнет розой, хоть розой назови, хоть нет… - медленно читает Хаято по памяти Шекспира, а Бьянки аккуратно подстригает цветы в саду.
Лето.
Знаете, лето это такая невероятная пора, когда все вокруг живое. Весной все оживает, наполняется жизнью, а летом – оно живет.
- С чего вдруг ты вспомнил про Шекспира, братец?
Лицо девушки скрывают широкие солнечные очки, да и стоит она к Гокудере спиной. С годами они научились жить рядом.
- Мы же в Вероне, - тихо смеется юноша.
- Ну, да, - Бьянки улыбается своим мыслям.
Щелк-щелк-щелк.
В их саду розы были нежно-розового цвета, как рассвет над морем, когда они гуляли там неделю назад. Вдвоем, а вокруг только шелест волн, крики чаек и звук легких шагов. Как в каком-нибудь глупом романе про любовь, но кто сказал, что тут не любовь?
- Завтра обещал приехать Реборн с Цуной.
Хаято улыбается и подпирает подборок рукой, рассматривая сестру. Шелковое белое платье и широкополая белая же шляпа с сиреневым бантом, ей удивительно шли эти простые, но такие элегантные вещи.
Цвет Бьянки – черный, но сейчас лето, и в нем банально жарко, а… а она в любом цвете умеет выглядеть королевой. Это изнутри идет, что-то такое, от чего кружится голова, и дыхание перехватывает.
Это очень банально, но Бьянки похожа на розы, - думает Хаято, любуясь сестрой.
Она такая невозможная… И такая же колючая, надо точно знать, где взяться, чтобы не уколоться.
- Пускай, у нас все еще есть сегодня, - Гокудера не курит. Дым мешает ему любоваться.